Неудачная сделка

Ребенок месяцев шести, а может чуть меньше, с залитым слезами лицом, заходился плачем пытаясь вылезти из манежа, соскальзывая вниз и захлебываясь новым приступом. Его плач, прокатываясь по комнате со свежими обоями и ещё пахнущему древесиной ламинатом, отзывался мелодичными нотками в хрустальных вазах, в чешском стекле люстры. Эхом множился в фарфоровом чайном сервизе и тонул в дорогом  ковре, не выходя за двери закрытой комнаты.  А за дверью были слышны голоса его родителей. Они ссорились.

-Пошел вон, подонок! - орала женщина. - Ты мне всю жизнь испортил! Урод, катись к своим проституткам! Что ты с ними делаешь? У тебя через раз что-то получается, импотент!

-Дура баба! - отвечал ей мужчина. - Какая жизнь? Я тебя три года еле терпел! Короста, ты за деньгами ничего не видишь! Алчная сучка!

-Вот и пошел вон!

Входная дверь захлопнулась со звуком выстрела. Ребенок на несколько мгновений замолчал вслушиваясь. Тихо. Ни шагов, ни голосов. Стало страшно. Ещё страшней, чем было, когда родители ругались. Новая волна истошных воплей затопила комнату, зазвенела в хрустале, в фарфоре. Дверь в комнату распахнулась с такой силой, что ударившись о стену, отскочила назад:

-Заткнись! - ворвавшаяся женщина кричала на ребёнка, совсем ошалевшего от происходящего. - Заткнись, иначе я тебя прибью!

Не чувствуя угрозу, ребёнок тянул руки и уже хрипел от рыданий. Сделав три быстрых шага, женщина оказалась рядом. Замахнулась и, не колеблясь ни миг, обрушила две пощечины на зареванные щеки. От удара малыш упал на дно манежа, держась за горящее лицо, и притих. Она смотрела с бесконечной ненавистью на икающего ребёнка, сжимая кулаки и силясь себя сдержать.

-Мерзкое отродье, зачем ты только родилась! - прошипела она.

Стукнула кулаком по бортику манежа и вышла на балкон. Трясущимися руками достала сигарету, закурила. Тяжело выдохнула. За прямоугольниками домов остывал закат, рассыпая последний отблеск в зажигающихся окнах. Нервная дрожь понемногу отступала. Докуривая третью сигарету услышала, что зазвонил телефон.

-Алло! Наталочка! - послышался откуда-то издалека пожилой женский голос, с помехами и треском. - Наталочка, это правда? Ты выгнала Толика?  Как же так?

-Что ты хочешь? - зло отозвалась Наталочка и покосилась на ребёнка, уснувшего голодным в манеже, лицом уткнувшись в ребра пластмассовых кубиков.

-А как же дочка? Ты уверена, что хочешь растить ребёнка без мужа?

-Я вообще не уверена, что хочу этого ребенка! - начала опять заводиться Наталочка. - Ты! Ты, мама,  настояла, чтоб я её родила! Ты её и будешь растить! Она мне не нужна!

-Наталочка… Господи, хорошо, что отец не дожил… - всхлипывал усталый голос.

-Всё! Приедешь и заберешь к себе малую!

Она швырнула трубку на аппарат. Тот жалобно тренькнул и покрылся сетью расползающихся трещины, черных, глубоких, так похожих на морщины.

Женщина несколько мгновений смотрела на спящую дочь ища в себе отклик материнства, но в ответ гудела пустота с горькими нотками разочарования и ненависти. Отвернувшись от манежа, она решительно распахнула дверцы шкафа, большими охапками стала вытаскивать детские вещички и швырять их на пол...

***

-Наталочка, доченька, посмотри на него! Что в нем есть мужского? Ему только двадцать минуло, а он как старый тюлень! Даже приседая на стул тяжко выдыхает! На нем килограмм пятьдесят лишних! Просто ужас! А что будет к тридцати?

-Мама, я тебя умоляю! Ты вообще ничего не понимаешь! Мне его мужественность до лампочки! Зато он из о-очень обеспеченной семьи!

-Что значит из обеспеченной? А наша какая? Или ты считаешь, что заместитель генерального директора фабрики это чуть выше убощика? Ты нужды за свою жизнь ни разу не видела! Не знаешь, как мы с отцом жизнь-то начинали! А мы помним! И ценим всё, чего добились!

-Ну и цените, кто вам мешает? А я не хочу начинать свою жизнь с неизвестно чего! Я хочу жить! И жить хорошо!

-Что значит хорошо? Ты голодаешь, тебе нечего одеть, обуть! Наталочка! Побойся бога, чего тебе не хватает! Зачем ты за него замуж собираешься?! Не можешь ты его любить! Я не верю! Там нечего любить! Закоханый поросеночек!

-Кто сказал, что я его люблю?! И вообще при чем здесь любовь? Ты какая-то странная! Я не в любовники его беру, я хочу влиться в семью со связями, с достатком, с будущим, а не то, что у нас! -Наталочка поморщила нос.

-А что у нас?

-А ничего у нас! Отец зам, ты главный врач профилактория, а что у нас есть? Квартира от бабушки, машина в кредит, одеваемся в магазинах средней руки, ходим  за скидками! Это жизнь?

-Мы платим за твое образование, а оно выходит недёшево! Без образования ты что сможешь в жизни? Трудиться со средним можно только средне!

-Я не хочу трудиться! Я хочу посвящать себя себе! Есть ещё куча всего на свете, кроме лото с соседкой и поездки на наше море раз в три года, которые вы и можете себе позволить!

-Но, отец работает, он очень занят, у него ответственная должность! Я тоже, сама знаешь, как нужна на своей работе.

-Мама, давай оставим этот разговор! Ты видела их машину? А часы на руке отца? Ты их домину видела? А бриллианты в ушах его матери? Вот и не говори мне ничего! Тебе никогда не понять меня! А я отказываюсь понимать тебя! Это моя жизнь и распоряжаться ею я буду сама.

Наталочка подхватила сумочку, скользнула в сандалии и хлопнула дверью. Мама сидела с полнейшей растерянности. Никогда не могла она предположить в дочери такую безмерную алчность.

Роман с Анатолием начался очень странно. На свадьбе одной из многочисленных подруг Наталочке кто-то сказал, что крестный жениха, Григорий Ефимович,  человек, который занимается практически всем импортом в их городе, что у него есть сын и что сын не женат. И Наталочка загорелась идеей женить на себе Анатолия. Она была красивой, приятно соблазнительной, очень умной девушкой, и как оказалось, очень хищным и расчетливым человеком. Сведя знакомство с крестным на той свадьбе, Наталочка намекнула на своих родителей, их должности. Григорий Ефимович с радостью предложил знакомство с сыном, не подозревая, что мама и отец Наталочки слишком честные люди. Даже для своих должностей и своего возраста их честность была уникальной. Именно эта честность была основным достоинством в глазах высокого руководства. Но не в глазах Наталочки!

Григорий Ефимович, вернувшись с той знаменательной свадьбы, позвал Анатолия:

-Есть хороший вариант! Я нашел для тебя достойную партию.

-У меня есть женщина, отец!

-Кто? Эта разведенка с прицепом? Где она работает? 

-Она стилист.

-Кто?! ПарикмаХЕРША? Я говорю о жене, а не о любовнице. Жена должна быть из нормальной семьи, а не какая-то там херша! Это дочь главного врача и заместителя генерального директора! Девочке чуть меньше, чем тебе, отлично воспитана, хорошее образование, умение держать себя с большими людьми, замечательное чувство юмора, тактична, умна. Зовут Наталья. Что умеет твоя херша?

-Отец, не называй её так!  Татьяна не имеет всего перечисленного, но она любит меня и я её люблю! Ты же её совсем не знаешь!

-Ну и люби себе на здоровье! Я ж не запрещаю!

-Ты запрещаешь нам пожениться.

-Да, мне в доме не нужна б/у дамочка с прижитком, промышляющая бог знает чем и стрижкой.

-Отец! Говори о ней в уважительном тоне!

-Не смей мне приказывать! Я пока в своем доме! И в своем доме я устанавливаю свои порядки! Татьяну свою таскай по темным углам, сколько будет нравиться! А женишься ты на Наталье! Я через его фабрику протащу тьму незадекларированного товара! У меня уйма денег заморожена на складах, не могу вывезти. А через фабрику наладим нормальную циркуляцию. И профиль производства подходит! Давно думал, но генеральный там думает тохесом, все на заместителе. А у зама дочь. И ты на ней женишься!

-Отец, я люблю другую женщину. Пойми же!

Григорий Ефимович помолчал с минуту, поднял тяжелый на взгляд на сына и процедил сквозь зубы:

-Хорошо, я понял. Живи с Татьяной. Оставь ключи от машины, оставь все банковские карты, возьми пару белья и в чем есть иди к ней, а завтра подашь заявление на увольнение из моей структуры. Поищешь себе другую работу. Ты мне не сын больше.

Через четыре месяца Наталочка и Анатолий поженились. Это была свадьба городского масштаба! Пышная, красивая, с шикарным столом, высокими гостями, салютом во всё ночное небо и вереницей машин у ресторана. Молодых отправили в свадебное путешествие из сырого и промозглого октября в солнечную южную заграницу.

Когда же дети вернулись, то соблюдая традиции отцов и дедов, невестка с супругом поселились в доме свекра. Жить под взорами отца и мамы Анатолия было сложно. По их мнению невестке полагались некоторые обязанности: встречать супруга с работы или завтракать всей семьей по выходным, а не спать до обеда, с супругом присутствовать на семейных торжества и приемах.  Наталочка не привыкла подлаживать свои планы под чьи бы-то ни было и ей стало сложно ужиться с этими требованиями, а потому часто выходили скандалы и разговоры на повышенных тонах. Анатолий жалел жену как мог, защищал. Но что может сделать мужчина, не любящий женщину. Со временем он вернулся к Татьяне и пропадал там всё свободное время.

Однажды отец Наталочки, Игорь Олегович, пригласил Григория Ефимовича по свойски на охоту.

-Григорий Ефимович, а охотился ли ты когда нибудь на сайгака? Знаешь, какая сайгайчатина вкусная! Давай махнем на денька три, отдохнем от жен. Ну их, любимых!- подмигивая, говорил он.- Согласен?

-А что ж не съездить, - кивнул Григорий Ефимович. - В эти выходные?

-Давай в эти. - на том и порешили.

Но напрасно строил грандиозные планы Григорий Ефимович, Игорь Олегович остался верен своей небывалой честности, и как сват не уговаривал его, не поддался на большие, легкие, но нечестные деньги. Охота прошла в полнейшем взаимном непонимании.

-Старый мудак! - ругался Григорий Ефимович в кругу семьи, игнорируя присутствие Наталочки. - Это надо быть таким дураком, чтоб от денег отказаться! Гнилая интеллигенция, твою мать!

-Вы бы попридержали коней, папа! - обидчиво сказала  сноха.

Григорий Ефимович резко повернулся в её сторону, и по дергающимся ноздрям она поняла, что грозы не миновать:

-Что ты вякаяшь?! Какой я тебе папа? Моя дочь за деньги бы не пошла замуж, как ты!

Наталочка вспыхнула, но сдержалась. Посмотрев на свёкра долгим и хитрым взглядом, за которым прятались все демоны мира, сказала:

-Не хотите быть папой, готовьтесь быть дедом!

-Чертова дрянь, ты беременна?! Этого ещё не хватало!

Но свекровь, молча наблюдающая за всем этим, тут же спохватилась и упала на мужа:

-Да, ты что! Гришка! Из ума выжил! Дитя-то ни при чем! Ты всё мечтал о внуке, вот тебе бог и посылает. Пусть через такие испытания, но всё же родная кровь!

-Отстать! - рявкнул Григорий Ефимович на жену.

Но она и не подумала отступать:

-Не угодна тебе невестка — твое дело, а внук всё же родной, не приемыш Танькин. Глядишь, и Толик притрется к Наталочке,  заживут как нормальные супруги да с дитем!

-Хватит причитать! - он стряхнул её с себя резким движением руки. - Уже притерлись. Обрюхатил! Теперь развестись по тихому не получится!

И ещё раз сверкнув глазами на Наталочку, ушел в другую комнату. А Наталочка, надув губки, уехала к родителям.

-Будут на коленях назад звать — не поеду! Это надо такое сказать!

-Наталочка, - уговаривала мама. - Ты бы была помягче, не лезла бы на рожон. Глядишь и ссоры не было бы.

-Мама, не надо меня уговаривать! Уговаривай отца! Из-за его упрямства всё началось! Ему что жалко помочь уже не чужим между прочим людям, а родственником! - последнюю фразу она сказала громче, чтоб отец, читающий газету в соседней комнате, услышал её.

Но Игорь Олегович не тронулся с места. Тогда Наталочка решила нанести последний, сокрушающий удар:

-Если уж на то пошло, - говорила она громко. - То, пожалуй, надо выбираться из той семьи. На развод подам наверное сама. Один год лишь и прожили, жаль...

-Чего тебе жаль, - взвился Игорь Олегович, и тряся скомканной газетой, вбежал в комнату. - Мать тебе сколько говорила, что ты там счастья не обретешь! Что деньги не греют и не целуют! Можно купить весь мир и остаться ни с чем! А ты?!

-ы… ы… ы… - затихало эхо в квартире

-А я беременная… - спокойно ответила дочь. - И никуда они от меня не денутся!

Родители Наталочки, в полнейшем потрясении и замешательстве, изумленно смотрели на дочь. Первой пришла в себя мама:

-Доченька, родненькая, поздравляю тебя! Счастье-то какое! Сколько уже недель? Как ты себя чувствуешь?

Наталочка нахмурилась и раздраженно сказала:

-Что ты нюнишь, мама, противно! Третий месяц. Нормально я себя чувствую. Событие года моя беременность!

-А как же!- мама вытирала слезы умиления и счастья. - Ты же сама чувствуешь, какое счастье! Деточка! Крошечка! В тебе новая жизнь зреет! Ты мамой будешь! Это же… Это… - она не находила слов.

-Ничего я не чувствую, - Наталочка раздражалась ещё больше. - Только теперь моя доля в наследстве обеспечена.

-Это просто к тебе понимание великого чуда и счастья не пришло, - уговаривала её мама. - А потом как нахлынет, сама будешь удивляться! Ждать будешь, деньки считать!

Ночью лежа в постели Игорь Олегович сказал:

-Наталочка, конечно, дура, что за Толика пошла, но уже не исправишь… -он вздохнул и продолжил. - Попытаемся её семью спасти. Я куплю им квартиру.

-Купи! - кивнула его жена. - Чьи почки продадим для этого твои или мои?

-Я… Я соглашусь на разовую сделку с Григорием Ефимовичем...

-Ты с ума сошел! - она подпрыгнула в кровати и села. - Тебя уволят и под суд отдадут, если вскроется! Нет, так нельзя! Я не хочу тебя на старости лет в тюрьме навещать! У тебя сердце слабое, ты не переживешь этого всего! Нет, Игорь, я против!

Он погладил её руку и чуть улыбнулся:

-Мать, у нас нет иного выхода. Дочке надо помочь.

За две недели до предполагаемых родов Наталочка, одетая в алый сарафан в белый горох, выпятив огромным живот, ходила по пустым, залитым густым августовским солнцем, комнатам квартиры и указывала рабочим что и как должно быть:

-Здесь и здесь мне ещё нужны розетки. Дополнительные полки в нише почему ещё не прибили? В ванной когда лампочки сменятся на плафон? Почему в кухне стены ещё в штукатурке, где остальное? Мебель привезут завтра во второй половине дня!

И три здоровенных бугая в строительных робах ходили за ней и оправдывались. А Наталочка наслаждалась своим «царством». Всё в её доме выбрано по её вкусу: мебель, посуда, обои, портьеры, белье и даже ершик для унитаза. Всё родители делали под её чутким руководством и только с её согласия. Правда отец как-то сильно осунулся и похудел за последние месяцы, руки трясутся, курит практически беспрестанно.

«У него же сердце! Вот сам же не бережет себя, а потом кто-то виноват. Надо уметь брать ответственность на себя!» - думала Наталочка осматривая свои владения. - «Да и мама как-то сдала… Кажется они оба страшно поседели или нет и всегда такими были… Не знаю. Не важно!»

В одной из комнат стала царственная двуспальная кровать для молодых супругов, с высокой спинкой, отливая лакированной поверхностью светлого дерева, в белоснежных батистовых воланах простыни и невесомых подушках. А в другой стояла тоже кровать светлого дерева с разноцветными веселыми мишками и предназначавшаяся для первых снов маленького человечка.

Анатолий без энтузиазма смотрел, как вьется семейное гнездо. Так же безучастно он рассматривал и детскую, старательно заполняемую обеими будущими бабушками всякой всячиной, полезной и не очень. Эти две последние как с ума сошли, вдвоем ходили по детским магазинам, закупали всё и вся для будущего младенца в несчетном количестве. Обязательно вдвоем сопровождали Наталочку в консультации и на прием к врачу. Не вылазили из новой квартиры: готовили, убирали, гладили всё в четыре руки. Наталочка, утомленная их присутствием, открыто заявляла, что сейчас в них нужды нет, пусть приходят нянчится с младенцем! Григорий Ефимович, как и Анатолий, тоже мало интересовался созданием уюта и обживаемостью квартиры, но привозил продукты, напитки, фрукты, витамины.

И вот настал тот самый день! С первыми схватками Наталочку увезли в роддом. Но схватки стихли. К вечеру начались опять, а к ночи снова стихли.

-Мама! - хныкала Наталочка в телефон. - Это какая-то пытка! Я устала уже! Ничего не хочу! Ни родов, ни ребёнка! Тягостно это всё!

-Наталочка, не говори так, - успокаивала её мама. - Я общалась с акушером, он сказал, что всё хорошо, что ускорять нет смысла, что схватки маленькие.  Это организм тренируется!

-Мне не до шуток сейчас! - злилась дочь.

- Я сейчас не могу говорить, к отцу скорая приехала. Я позже тебя наберу.

-Не надо! Я спать лягу! Завтра созвонимся! - обижено проговорила Наталочка. - А что с папой?

-Сердце...- уклончиво ответила мама.

-А, ну как всегда!  - бросила дочь и отключилась.

А ночь начались роды. Наталочка  из предродовой набирала и набирала маму, но та, как на зло, не брала трубку. Ругая на чем свет стоит мужа, родителей, ребёнка, Наталочка разрешилась дочкой. К утру всё кончилось...

Днем мама так же не брала трубку и вечером тоже. Тогда Наталочка набрала мужу и попросила съездить к родителям и узнать в чем дело.

-У твоего отца инфаркт. - сухо сообщил Анатолий новость жене.

-И что, поэтому мама трубку не берет? - возмутилась она

-Не знаю… Наверное...

Наталочка обиделась на маму, на отца, на всех, и после выписки ещё долго напоминала родителям о том, что они её бросили в самый ответственный момент. Молока было мало, если не сказать, что молока не было вообще. Орущий ребёнок раздражал её, мешал спать и был выпровожен в гости к бабушке и дедушке на искусственные смеси. Первые два месяца младенец вообще не знал материнских рук.

Отец Наталочки всё не выздоравливал до уровня работоспособного человека и был с большими почестями выпровожен на пенсию по инвалидности. Достаток семьи дал большой крен. Взаимоотношения очень усложнились, Григорий Ефимович открыто говорил о неудачности союза его сына и «этой». «Эта» не раз уличала Анатолия в измене с одной и той же женщиной, что придавало ссорам некоторый трагичный и в тоже время комичный вид.  Анатолий в свою очередь предъявлял ряд невыполненных, на его взгляд, условий хорошей жены. 

Во всех трех домах кипели адовы котлы, в которых родные люди с наслаждением и отчаянным удовольствием варили друг друга. И только обе бабушки всё так же старались подарить мир и любовь маленькой девочке, появившейся в странном брачном союзе.

Отец не проявлял к дочери никакого внимания и любви. На просьбу погулять с ребенком, ответил:

-Что я как дурак буду с коляской ходить?!

Девочка росла, как и положено всем детям, узнавала, радовалась, тянула ручки, совершенно не постигая, чем же она окружена. 

Потом она вырастет и на вопрос о себе будет говорить:

-Я результат неудачной сделки!