Головка пальца ноги...

Как говорится, без слов… хотя главные герои американских перлов здесь как раз слова… Наш великий и могучий русский язык стараниями голливудских кудесников обрел еще парочку эпитетов: «таинственный» и «тарабарский». Хотя можно ограничиться суровым диагнозом, которым переводчики пользуются во спасение: «Непереводимая игра слов»! ))

«Фантастическая четверка».

Финальный кадр. Вот она, уплывающая «Головка пальца ноги»… (верхнее фото)

«Идентификация Борна».

В последнем фильме эпопеи про Борна одним из его имен было Фома Киняев. Но, не забываем, что боевик - шпионский, поэтому шифруемся, меняем раскладку и сдаем экзамен по русскому на раз! Простой русский парень Ащьф Лштшфум.

«Терминал».

Героя Тома Хэнкса на самом деле зовут Гулина Гульнара, что указано в его Вадзщельскае Пасведчанне.

«Из России с любовью».

В русском посольстве двери нужно «Дергат» и «Дихать». 

«День независимости».

Исландский вулкан Эйяфьялойокудля нервно курит, печально выпуская дымок. Потому что «Русская туча, Фзнамзнон» гораздо опаснее. Скоро она накроет Новосйойрск. Новосйойрцы, вы в курсе?

«Небесный капитан и мир будущего».

Газеты в СССР вовсе не должны иметь осмысленный текст, ведь почти все население Совьетской России составляют медведи, которым белочки таскают из форточек водку. Короче, все равно они читать не умеют.

Но в Голливуде не всегда так прокалываются. Иногда они отважно берут вершины «великого и могучего» и таки пишут без ошибок. Как, например, в одном из фильмов франшизы «Полицейская Академия»:

В южнокорейском фильме «Олдбой» разные персонажи несколько раз произносят загадочную фразу «Неужели я хуже любого животного и имею ли я право убивать?». Попробуйте угадать с первого раза, какая цитата «переведена» и откуда… (подсказка - главный герой ходит с молотком под русскую классическую музыку...)

И немного не о кино на посошок...

Ой вы сени, мои сени... 

Вспоминаю, как в бытность моей недолгой (все-таки, надо было уметь еще и петь) работы в хоре музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко в 1994 году руководство театра решило провести т.н. «валютный фестиваль», одной из фишек которого была а-капелльная программа для оперного хора. Первое отделение состояло из шедевров русской духовной музыки, второе - из академических обработок русских народных песен. Параллельно с конферансье объявление номеров дублировалось двумя переводчиками-синхронистами на английский и французский языки - полный зал иностранцев, а вы как думали!

Картина маслом:
- Русская народная песня, - торжественно объявляет конферансье, - в обработке Синенкова «Ох вы сени, мои сени»!
- Рашн фолк сонг, - бодренько так дублирует в микрофон первый синхронист, - элаборэйшн бай Синенкуофф… - далее возникает небольшая пауза, очевидно для осмысления перевода, после чего слегка дрогнувшим голосом, - «О холл, май холл...»
Хор на сцене мелко-мелко затрясло - все пытались сдержать истерический смех. 
Дирижер выпучил глаза и странно покачнулся.
Французскому синхронисту было сложнее:
- Кансьон алля рюс, - многообещающе начал он в микрофон за кулисами, - элаборасьен дю Синенк-офф, - и тут впал в какой-то совершенно непричный ступор, продолжавшийся секунд двадцать. После чего обреченно заявил: «Вестибюль… Мон вестибюль...»

Хор согнулся пополам от могучего русского хохота - бесмысленного и беспощадного: с лошадинным ржанием басов, похрюкиванем теноров, истеричным взвизгиванием сопран, и рыдающим 'ой-бля-не-могу!' альтовой группы хора, сопровождаемой размазыванием косметики по лицу, у троих от смеха упали папки с нотами - партитуры разлетелись по всей сцене, чем вызвали новый приступ...
Иностранная публика была в восторге, ибо подумала, что теперь так и надо, а вы бы что подумали. Французский синхронист горько плакал за кулисами, а дирижеру вызывали скорую... 

©тырено из инета